Форум

Материал для церковной летописи православнаго Свято-Троицкаго храма и прихода в Югокнауфском заводе

Югокнауфский завод, Осинскаго уезда, основан в 1732 году на речке Юг в 40 верстах от г. Кунгура. Первый в нем православный храм дереванный сгорел. Вместо его, по благословению Лаврентия, епископа Вятскаго и Великопермскаго, тщанием заводчика г. директора Ивана Петров. Осокина, построен был в 1777 году другой храм, зданием деревянный, однопрестольный, который освящен 30 июня 1778 года во имя архангела Михаила.
Вначале прихожане церкви были все почти православные, только 4 дома было явных раскольников, с коих, по указу Петра Великаго, взималась двойная подать. В Осинском уезде раскол появился с половины 18 столетия, прежде всего в Юго-Осокинском заводе. Сюда он занесен был переселенцами из разных мест России и значительно усилился во второй половине 18 века под покровительством самого заводовладельца Ивана Петров. Осокина и особенно троих прикащиков, раскольников Перситиных, управлявших заводом преемственно один после другаго до 1816 года. Здешние раскольники имели влияние на других единомышленников в соседних заводах чрез сношения, родство и дружеския связи с ними, почему и справедливо признается Юго-Осокинский завод первоначальным гнездом раскола в Осинском уезде.
В 1801 году Юго-Осокинский завод перешел во владение чрез покупку к купцу Андрею Андреев. Кнауфу, почему и стал именоваться Югокнауфским. Приход Михайло-Архавгельской церкви, которая была двуштатною, состоял из одного завода.
В 1821 году в сем заводе православных было 267 душ муж. пола, а раскольников того же пола 1313 душ .
В 1828 году в Югокнауфском заводе открыта была первая заводская школа вновь прибывшим управляющим г. Вечесловым.
В 1829 году, когда здание деревяннаго храма начало приходить в ветхость, управляющий Кнауфскими заводами штаб-офицер г. Вечеслов, в видах устройства новаго, более поместительнаго здесь храма, распорядился отчислять из заводскаго производства частные доходы по некоторым статьям в пособие на предполагаемое сооружение каменной церкви, потому что заводские доходы скудные не позволяли отделить особаго капитала, достаточнаго для постройки новаго храма, а прихожане, крепостные мастеровые, были бедны. Посему г. Вечеслов тогда же исходатайствовал у епархиальнаго начальства сборныя книжки для доброхотных подаяний на сооружение церкви; но сбор денег, продолжавшийся с лишним год, был незначителен: он простирался с небольшим до 400 руб. сер., вследствие чего управляющий Вечеслов, не находя верных средств к возведению новаго храма, в 1830 году испрашивал разрешения г. главнаго начальника Уральских заводов (Кнауфские заводы состояли с 1828 года в казенном управлении, под ведением Уральскаго горнаго правления – в Екатеринбурге) на отделение, в иособие на постройку церкви, 1/10 части меди, получаемой из рудников заводских. Неизвестно, последовало ли такое разрешение . При таких неверных источниках, с твердою верою и надеждою на помощь Божию, смело решено было в 1831 году положить основание трехпридельнаго обширнаго каменнаго храма приснопамятным управляющим Николаем Васильевым Вечесловым, человеком набожным, даровитым, энергичным, которому, поэтому, справедливо приписать высокую честь основателя здесь настоящаго Свято-Троицкаго храма. Он был так усерден к церкви, что, как разсказывают, сам принимал участие в богослужении, читал на клиросе кафизмы, чем и подавал мастеровым редкий пример любви ко храму Божию; благодаря ревности его о православии, крепостные люди, уклонившиеся в раскол, в большом числе стали стекаться во храм Божий, так что старая деревянная церковь становилась уже тесною для собрания прихожан.
В 1830 году около 29 июня во время грозы загоралась от молнии внутри старая деревянная церковь; но пожар, как передают, успели затушить внутри же, при участии свящ. Стефана Шестакова и управляющаго г. Вечеслова.
Миссия для обращения раскольников в Пермской спархии учреждена в 1828 году, при преосвященном Мелетии, епископе Пермском. В 1830 году определен был миссионером Осинскаго уезда протоиерей Иоанн Матвеев (в последствии архимандрит Илия).
В Югокнауфском заводе в 1820 г. число раскольников простиралось до 1660 душ муж. пола .
Причта при Югокнауфской церкви положено по штату указом Пермской дух. консистории от 30 апреля 1830 г.: священник, диакон и два причетника.
На содержание причта положено было от заводоуправления: священнику год жалованья 300 руб. и ружных 110 руб., свеч два пуда, дров 20 саж. и сена 200 коп.; диакону жалованья 200 руб. и ружных 50 р., сена 100 копен, дров 12 саж. и свеч 20 фун., а причетникам жалованья по 102 и ружных по 25 руб. и сена 25 коп. в год

8-го сентября 1831 года в Пермь прибыл на епископскую кафедру спископ Аркадий из Оренбурга. Главнейшим предметом деятельности преосвящ. Аркадия было обрящение раскольников к православной церкви и для искоренения раскола с сильною энергиею, ревностию и мудростию сделано им все, что можно было сделать. Все время служения этого архипастыря было золотым веком Пермской миссии. Он нередко посещал Югокнауфский завод, сам весьма часто беседовал с староверами, при всех удобных случаях; каждый раз, в бытность здесь, входил в состязания с более начитанными раскольниками и в часовне их, и в частных домах, куда они были собираемы местным начальством. Преосв. Аркадию помогал в деле миссии опытный и деятельный миссионер архимандрит Илия, неутомимо подвизавшийся на поприще многотруднаго его служения, под непосредственным наблюдением и руководством владыки. Частовременными увещаниями архимандрата Илии, при содействии к обращению раскольников управляющаго заводом Вечеслова, в 1833 г. присоединено было к церкви около 900 человек , в том числе на правилах единоверия обратились почетные из раскольников, члены Югокнауфской главной конторы: Терентий Я. Носков и умный Андрей А. Крутиков, с которым, как известно, преосв. Аркадий вел даже переписку. Это побудило устроить здесь сначала единоверческую часовню, которая поставлена была рядом с православною церковью на север от нея, а потом 9 мая 1833 г. из часовни, пoпечением арх. Илии, основан единоверческий храм деревянный в ограде православной церкви и 30-го декабря того же года он был освящен .
26 мая 1833 г. епископом Аркадием утверждены план и фасад на устройство каменнаго храма трехпридельнаго в Югокнауфском заводе; 21 сентября 1833 года им же дана грамота на заложение храма и 30 сентября того же года заключен договор о постройке каменной церкви. Осенью 1833 г., с благословения преосвященнаго Аркадия, местным священником и благочинным И. Топорковым заложено каменное здание новаго храма во имя Св. Троицы, рядом с старою деревянною церковью, в центре завода. Каменное здание православнаго храма в самом начале, к утешению чад церкви, строилось в возможным успехом, быстро, благодаря попечению управляющаго г. Вечеслова; но, к сожалению их, это продолжалось очень не долго и, прежде, чем стены церковныя выведены были до свода, дальнейшая кладка их остановилась, со сменою управляющаго Вечеслова осенью 1834г. При вновь поступившем управляющем Меньшенине, по несогласиям его с священником И. Топорковым, устройство храма не только не подвигалось до 1839 года, но даже несколько верхних рядов кирпича на стенах повредились, так что в последствия эти ряды на аршин надобно было снять, а сыны церкви лишались оттого надежды на скорое исполнение их св. желания, не имея средств сами сколь-нибудь поддержать и предохранить от порчи распадавшияся сверху стены церковнаго здания. Таково-то было первоначальное основание и устройство здесь храма Божия самое бедственное и достойное жалости. Но милосердый Господь, промышляющий о людях и призирающий от горнаго Иерусалима на молитвия смиренных Его чад, послал им, сверх всякаго чаяния, небесное утешение в скорби
В 1830 г. поступил управляющим заводов Кнауфских полковник Богдан Иванов Кениг. Летом того же 1839 года теплая часть храма была в повреждениях исправлена, докладена и покрыта сводами, без пособия от завода; а в 1840 г., с поступлением свящ. Иакова Прибылева, в приделе арх. Михаила устроен иконостас, украшен резьбою и живописными иконами. Наконец, этот придел храма, к радости прихожан, с благословения преосвященнаго Аркадия в 1340 г. освящен 7 ноября, накануне храмоваго праздника архистратига Божия, миссионером, Кунгурским протоиереем Петром Луканиным. С этого-то времени православные прихожане обрели новое тихое пристанище спасения. Этим новым на земле пристанищем они обязаны попечению блаженной памяти свящ. Иакова Прибылева, пособиям и заботливости управляющаго заводами, полковника Богдана Иванова Кениг. После того прихожане видели первую и существенную потребность в устройстве колокольни, по случаю обветшавшей деревянной колокольни, угрожавшей падением, но сборные деньги доброхотнодателей были уже израсходованы. По мере новаго сбора, при одном надежном пособии г. Кениг, без пособия от завода достигнуто и устройство колокольни, оконченное в 1843 г. Но она складена на 4 сажени ниже против плана и по слабости грунта земли; вся высота колокольни 14 сажен. За всем тем, оставалось еще многаго ожидать в устройстве храма. Оставалось возвести стены главной части храма (холодняго), и купол, покрыть оный и кровли железом, чтобы по крайней мере предохранить церковное здание от разрушительной стихии, а дальнейшее устройство храма, кроме бедности прихожан, не позволяли болезненное состояние опытнаго и деятельнаго священника Прибылева и последовавшая смерть его в мае 1844 г. В сем году за ветхостию разобран был православный деревянный храм, стоявший между каменною, вновь устраиваемою церковью и единоверческим храмом. На месте св. престола поставлен в церковной ограде каменный памятник.
Поступивший к Югокнауфской православной церкви в июле 1844 г. священник Василий Александрович Протопопов (служил здесь до 1865 г.) оказал примерную деятельность в окончательном устройстве здания церкви со всем в ней украшением, при помощи местнаго г. управляющаго Кениг.
Летом 1844 г. теплая церковь была покрыта железом. В 1845 г. на докладку и кровлю Свято-Троицкаго, холодняго храма выдано было, с разрешения главнаго горнаго начальства, от завода нужных материалов на 1000 р. по заводской цене. Священник Протопопов окончил каменную работу главной части храма с покрытием его в 1847 году железом, обштукатурив оный внутри и снаружи в 1850 г.
Одноэтажный храм имеет крестообразный вид и красивый фасад, с колоннами у североюжных дверей; окна в два яруса, а в куполе 8 окон. Утвердив иконостас с золоченными колоннами и покрыв его красивою резьбою "Рококо" по окраске под белый лак, свящ. Протопопов успел в то же время, без особеннаго кредитования, приготовить в иконостас 53 иконы в 5 ярусов, которыя сообразно старообрядческому духу народа, писаны в древнем, греческом стиле и позолочены на полимент, с главами св. в венцах; на горнем же месте поставлены три чеканныя иконы - Воскресения Христова и четырех святителей во весь рост. И благолепный летний храм во имя Св. Троицы, невольно возбуждающий глубокое благоговение, к душевной радости прихожан, сверх всякаго ожидания, торжественно освящен с благословения архиеп. Неофита 14 мая 1855 г., накануне храмоваго праздника Св. Живоначальной Троицы. В 1854 г. на окончательное устроение храма компанией Кнауфских заводов выдано 1000 руб. деньгами . В 1855 же году, при пособии Б. И. Кениг и местнаго штаб-лекаря Якова А. Мейер, свящ. В. Протопопов поспешил устроить и последний иконостас в третьем, левом приделе - свят. Николая, украсив оный поновленными местными иконами из бывшей деревянной церкви. Освящен престол в этом приделе 7 ноября 1895 г.). При священнике Протопопове приобретены в пользу церкви три храмовыя иконы под серебренными ризами (от Я. Мейера), паникадило, лампады пред местными иконами, богатая ризница и библиотека с отделом полемических книг против раскола; увеличен благовестный колокол до 100 пудов и проч. Кроме сих заслуг и примерно-назидательной жизни о. Василия Протопопова, ему принадлежит еще безвозмездное устройство при церкви хора певчих, как редкаго украшения ея. Приговором за 30 января 1858 г. выражая справедливую и безпредельную благодарность основателю здешняго храма г. Вечеслову и жертвователям, штаб-офицерам Кенигу и Мейер, свидетельствуя о неусыпных трудах по устройству храма достойнаго пастыря о. В. Протопопова, прихожане Югокнауфской православной церкви в заключение писали: "Теперь мы с радостию стекаемся в храм Божий и все то, окончания чего предоставляли ожидать и видеть потомкам своим, сверх всякаго ожидания, приведено уже к совершенному окончанию по благопромышлению Божию, при усердии гг. Кенига и Мейер, - неусыпным попечением и старанием достойно уважаемаго нами пастыря церкви, свящ. о. Василия Протопопова, содействием заводскаго прикащика Петра Мелентьева и бдительностию церковнаго старосты г. Духонина".
В 1868 г. начат и в последующих годах кончен кладкою в церковной ограде с южной стороны каменный корридор красиваго фасада о 15 окнах, длиною 12 сажен.
1864 г. 4 декабря переведен из Югокнауфска священник Василий Протопопов, служивший здесь 20 лет, и на его место поступил священник Павел Холмогоров.
1868 г. 24 декабря за переводом свящ. Холмоговова в другое место, определен священник Илия Суроров, который 2 декабря 1880 г. был удушен около завода троими лицами из местных мастеровых.
16 февраля 1881 года определен свящ. Кесарь Пономарев к сей церкви, а 14 сентября 1885 года на его место поступил свящ. Кирилл Корелин.

Пермские епархиальные ведомости. Пермь, 1886. № 14. С. 279-285.

Статья из раздела "Краеведческая копилка" журнала "Уральский следопыт".

Летописец нашего села

Для краеведа, собирающего материалы по истории своего города или села, свидетельства современников далекого прошлого — всегда источник первостепенной важности.
Недавно мне посчастливилось встретиться с рукописью моего родного села Калинино.
Село это ведет свою историю с 1731 года. Прежде называлось оно то Юго-Осокииским, то Юго-Кнауфским заводом (по именам владельцев медеплавильного завода — Осокина и Кнауфа).
Когда-то село было типичным уральским горнозаводским поселком, и, хотя историки не часто вспоминают о нем, в его прошлом немало поучительного. Тем интереснее было познакомиться с той порой его истории, о которой сохранилось очень мало свидетельств.
Рукопись эта пролежала более 120 лет в архиве Русского Географического общества (ныне Географического Общества СССР) и до последнего времени не была известна историкам края.
Называется она «Этнографические сведения о жителях Юговского купца Кнауфа завода» и состоит всего лишь из 11 страниц (большого формата). Но сколько любопытного в ней не только для историка села, но и вообще для исследователя нашего края!
В ней четыре раздела: вводный — «Юговской купца Кнауфа завод», «О языке», «Домашний быт» и заключительный— «Умственные и нравственные способности и образование».
В вводной части автор сообщает о численности заводского населения в 1849 году (дата составления рукописи). Оказывается, в то время число заводских жителей составляло 5536 человек. Для сравнения укажем, что в Екатеринбурге (нынешнем Свердловске) было 21160 жителей, в Перми — 17105, в Уфе —8743, в Кунгуре — 6951, а такие города, как Соликамск и Челябинск, были даже меньше Юго-Кнауфска — в Челябинске, например, было 2797 жителей.Занимательны сведения о языке населения. Некоторые диалектные особенности сохранились и до сих пор: «Свеча» — говорят мягко: «свеща»; так же произносятся все слова, в которых есть буква Ч. «...Вместо творительного падежа множественного числа употребляют дательный того же числа, например, вместо делать что руками говорят делать рукам; вместо им говорят емя... седни —сего дня»...
Автор приводит некоторые местные слова, разъясняя их: губина — огородный овощ, кибека — тыква, навина — холст, скутать трубу — закрыть вьюшку. Многие из них уже забылись, не употребляются в разговоре: заходы, рученька (веретено с пряжей) и другие.
Описан и быт мастерового, подчеркнута бедность, но опрятность жилья крепостного люда. Обычно это небольшая деревянная изба с тесовой крышей, двор, обнесенный бревенчатым заплотом. Теплого хлева во дворе нет, а вместо него небольшая избушка с русской печью, так называемая «заднюшка» для доения коров в зимнее время. Но нередки и покосившиеся хижины обедневшего крепостного рабочего, вдовы, обремененной многочисленной семьей, оставшейся без кормильца.
Мужчины в рабочее время одеваются в понитки, изготовляемые из шерсти и льняных «изгребий», женщины — в «известные русские сарафаны».
Пища незамысловата: постоянно употребляются щи из ячменной крупы («толсты шти»); в редкие дни их забеляют сметаной. А мясо — уже совершенная редкость.
Тяжелый, изнурительный труд не оставляет места для пышной обрядности. Лишь печальный обряд похорон исполняется строго и обязательно. Но и тут сказывается имущественное расслоение. Богатые нанимают читать в течение шести недель «неугасимую», за что платят до 70 рублей ассигнациями. Бедные ограничиваются только обедами для нищих старушек и убогих стариков.
Богатых людей, занимающихся торговлей и промышленностью, в заводском селении мало: не расторгуешься среди крепостной бедноты.
Характерно, что в селении было много старообрядцев — 2379 душ составляли раскольники, 947 — единоверцы. Это указывает на «метод» и на места пополнения рабочей силы для завода. Несмотря на усилившееся именно в те годы гонение на старообрядцев, в рукописи дана довольно мягкая характеристика им. Это удивляет, ибо автор рукописи — священник Юго-Кнауфской православной церкви Василий Протопопов.
То обстоятельство, что у жителей не много «свадебных причуд», Протопопов объясняет следующим образом: «Некогда забавляться: народ постоянно в работе».
Так из глубин прошлого доходит до наших дней голос заводского летописца, который «не мудрствуя лукаво», повествует о своих современниках — уральских рабочих сороковых годов XIX века.
Е. КУРОЧКИН

Уральский следопыт. 1972. № 8. с. 70-71.